Овертайм (СИ) - Страница 122

122

— Нет! — упрямо выдохнула она, но мужчина уже ничего не слышал.

Дорвался. Со злостью и напором обрушил на нее такое откровение, что испуганная жертва и пошевелиться не смогла. Принимала все, что давал, боясь отозваться. Андрей, казалось, этого и не замечал. Вначале заставил раскрыть рот и впустить свой язык, потом упрямо положил ее дрожащие ладошки на свои плечи. Почти как раньше. Та же квартира, нужная женщина, близость. С каждым прикосновением обоих все глубже затягивало в омут.

Дверь детской противно скрипнула, и босые детские ноги прошлепали по коридору. Настя испуганно оттолкнула от себя мужчину. Соскочила со столешницы, недоумевая, когда только успела на ней оказаться.

— Милый, все хорошо? — незнакомым голосом спросила у появившегося на пороге Кости.

— Да… — мальчишка сонно потер глаза. — Зубы забыл почистить.

— Блин, чемпион! — Таранов хлопнул себя по лбу. — Ты не мог…

— Все правильно, — Настя схватила ребенка за плечо и вместе с ним направилась в ванную. — Зубы перед сном нужно чистить обязательно. Ты молодец, что вспомнил.

— Угу, молодец, — донеслось из гостиной недовольное ворчание гостя.

* * *

Чистил зубы Костя долго. Скорее всего, справился бы и быстрее, но под чутким руководством Барской дело шло медленно. Ей не нравилась то зубная паста, то щетка, то движения мальчишки казались неправильными. Боясь уснуть, не дождавшись окончания процесса, Андрей ополоснул в кухне лицо холодной водой и принялся разминать плечи.

— Не спать! Не спать! — повторял себе команду.

Пальцы мяли ноющие мышцы, а из ванной все никто не возвращался. Ожидание затягивалось. Не зная, чем себя занять, Таранов устроился на гостевом диванчике и стал внимательно осматривать комнату. Новенький телевизор на противоположной стене, детские журналы и книги в ярких обложках на журнальном столике, пара ярких курток на вешалке. Взгляд мужчины поднялся выше и неожиданно зацепился за знакомую вещицу.

— А это у нас что? — лениво поднявшись, он добрел до вешалки у двери. — Ишь ты…

В руках оказался злосчастный оранжевый шарфик, из-за которого когда-то они цапались каждое утро.

— Значит, меня она выкинула, а тебя нет, — сладкий зевок превратил улыбку в букву «О». Положив шарф на место, гость вернулся на диван. Костя вряд ли продержится долго, а дальше… Специально или нет, но мальчишка оказал ему хорошую услугу: предоставил возможность осмотреться получше. Вовремя. Сомнений теперь не осталось. Одно лишь «зачем», и это он собирался узнать в самое ближайшее время.

* * *

Костя ушел в свою комнату, но Настя по-прежнему отсиживалась в ванной. Идти к Андрею было боязно. Каким упрямым он может быть, знала не понаслышке, а что ей сказать? Послать подальше к его подружкам, наброситься с кулаками за то, что изменил, или сбить спесь, открыв правду?.. Варианты — один хуже другого. Упреки или драка закончатся в постели, истина — водружением себе на голову тернового венца и опять же упреками. Замкнутый круг.

— Нет, надо это прекращать, — она решительно перекрыла кран и направилась к двери.

В комнате царила темнота и тишина, однако стоило сделать лишь один шаг, как чья-то ладонь зажала рот.

— Ну, наконец-то, — Андрей, как пушинку, подхватил ее на руки и двинулся в спальню. Уж там им точно никто не помешает.

* * *

Как только очутились на месте, он неохотно отпустил свою ношу.

— Сумасшедший, — гневно прошипела Барская, соскальзывая вниз по сильному мужскому телу. Любимый трюк Таранова. Только если раньше он был частью прелюдии, сейчас грозил превратиться в повод для настоящей драки. — Совсем спятил?

— Пока нет, но с тобой рядом это вопрос времени, — он бережно потянул ее за волосы, заставив наклонить голову назад. — Никак не могу решить, чего хочу больше: зацеловать тебя, чтобы с этой красивой головки, наконец, свалилась корона, или поставить на коленки и решить вопрос кардинальнее. Ты что предпочтешь?

— Девок своих на коленки ставь! — огрызнулась Настя. — Я тебе не они.

— Ты — да! — придавил грудью к стене. — С тобой чертовски трудно. С тобой нужно пахать. Вкалывать и, желательно, часто, долго и качественно.

— Подлец… — Барская попыталась вырваться, но не вышло. Андрей перехватил ее руки и зажал ладонью в замок над головой. — Не смей!

— У тебя ведь никого не было все это время? — пока свободная рука пробиралась под платье, он коленом заставил ее раздвинуть ноги. — Не поверю, чтобы ты позволила кому-нибудь так к себе прикасаться. — Палец, поглаживая бархатное бедро, оттянул в сторону резинку трусов.

— Это не твое дело! — боясь выдать себя, Настя изо всех сил сжала колени. Не стоило ему знать, насколько она готова и чего хочет.

— Почему никого не было? — гнул свою линию Таранов. — Почему одна?

— Не хотела!

— Врешь!

— Отстань!

— Говори правду! — сквозь зубы прорычал Андрей. Теннис словами его уже достал.

— Нет!

— Настя, не заставляй тебя принуждать, — он больно сдавил ладонью ягодицу. — Говори.

— Да оставь ты меня уже в покое, — вырвалось с тихим всхлипом.

— Не могу…

— Пожалуйста. Андрей, я очень тебя прошу, — безнадежно, шепотом, — не надо.

В тусклом свете уличного фонаря на глазах ее сверкнули слезы. Это была уже совсем другая Настя. Не Барская, сотканная из железа и льда, а его! Та самая, которую не смог забыть. Сердце сжалось до боли.

— Настя, солнце, — лбом прижался к ее лбу. — Чего ты тогда испугалась? Почему не рискнула даже попробовать?

122