Овертайм (СИ) - Страница 98

— Даже не смотри на меня так, — Настя прошла в гостиную, но вместо того, чтобы передать вино Андрею, уселась на подоконник. Холодный дождь стучал в стекло, и лишь вино, глоток за глотком, согревало изнутри. — Я хочу тебя. Очень. Но не под одеялом, укрывшись с головой, а здесь, у огня. Хочу видеть, как ты входишь в меня. Каждое движение.

Она сделала еще глоток, не сводя взгляда от его затуманившихся глаз. Отблески огня в камине и желание плясали в них дикий первобытный танец. Вызов и скопившееся за две недели возбуждение подстегивали к действиям. Андрей готов был сорваться в любой момент и, заглушая стук дождя собственными ударами, взять ее прямо на этом подоконнике. Сдержался с трудом. Молча стянул с себя майку, швырнул ее на диван. Пусть пьет вино и смотрит. Сама придет.

— Это тяжелая артиллерия, — Настя залюбовалась.

— Ты первая начала.

— И ты решил меня искусить? Взять на живца?

— Думаешь, мне легко? — Таранов указал взглядом на собственный пах. Там, под легким спортивным трико, он давным-давно уже был в состоянии полной боевой готовности. — Шастаешь тут передо мной полуголая…

— И как ты только две недели выдержал? Или какая-нибудь симпатичная канадская девчонка помогала? — вроде бы простая шутка, а самой стало горько. Ревновать скоро тоже будет нельзя.

— Одна помогала, — собеседник хищно осклабился. — В фантазиях. Только ими и перебивался по ночам. Хочешь, расскажу?

— Расскажи…

— Тогда иди сюда и отдай вино. Горло пересохло.

Настя ни капли не поверила, но пошла. Не могла не пойти — слишком сильно тянуло прикоснуться. Мускулистый торс, освещенный лишь огнем, магнитом притягивал к себе. С майкой он все точно рассчитал.

— Попалась! — У камина было жарко. Андрей одной рукой взял у нее бутылку, а второй схватил за лодыжку. — Не пущу.

— Не умею я от тебя бегать. Совсем.

— Наконец-то осознала! — одна рука пробралась под кофту и по-хозяйски похлопала по попе. — Эх, Настя… Мне тебя там очень не хватает. Ты бы знала…

Не желая слушать, Барская зарылась пальцами в его отросшие за последние недели волосы и грубо потянула. Большой сильный лев чуть не заурчал от удовольствия, а вино тут же отказалось отставлено подальше.

— Нравится? — ноготками прошлась от затылка к вискам.

— Очень! Давай еще.

— Вначале ты! Обещал ведь рассказать о своих фантазиях. Чем ты там без меня перебивался по ночам?

Он многозначительно ухмыльнулся и сощурил глаза.

— Пожалуйста, расстегни кофту, — мог бы и сам это сделать, но не хотел подниматься с пола. Снизу открывался самый лучший вид. — Без этого рассказать не получится.

— Какой интересный рассказ мне предстоит, — собачка медленно опустилась до самого низа.

Андрей чуть не зарычал, нетерпеливо распахивая кофту. Под ней было только голое тело. Белоснежная кожа, пахнущая мылом и ею самой. Настоящая женщина, совершенная в каждой мелочи. Инстинкты во все трубы трубили «Хочу!», а маленький, идеально остриженный треугольник волос напротив его глаз сводил с ума.

— Точь-в-точь, как в моих фантазиях, — прохрипел он, прикасаясь губами к чувствительной коже возле него. Настя вздрогнула. Язык прошелся выше, до самого пупка, и, выписывая невероятные фигуры, вернулся обратно. — Там в спальне у меня стоит широкая кровать. Я представлял, как укладываю тебя на нее, развожу эти чудесные ножки и долго-долго, старательно-старательно вылизываю каждый миллиметр бархатной кожи здесь… — он заставил ее расставить ноги шире и скользнул языком по уже влажному входу.

От неожиданности Настя попыталась отодвинуться, но мужчина крепко держал за бедра, продолжая свою игру. Его совершенно не волновало ее, непонятно откуда взявшееся, смущение. Язык не знал роздыху. Давно изучив все точки, каждый изгиб и складочку, теперь он направил все знания и опыт на то, чтобы лишить ее рассудка. Колени подгибались.

— Нет, милая, даже не думай опускаться, — Андрей на секунду отвлекся, чтобы полюбоваться результатом. — Ты ведь хотела узнать о моих фантазиях, вот и держись.

Его губы вновь жарко обхватили самое чувствительное место, и вместо ответа из горла женщины вырвался всхлип. Реальность растворилась в ощущениях. Ее капитан, ее безумно красивый и любимый мужчина… От происходящего невозможно было оторвать взгляда. С ним все было иначе. Почему-то неловко, но ярче, чем с другими. Словно и не было никогда других. Только он и только так. Чувственно, с азартом, в удовольствие. Как с любимой…

Тело плавилось от ласки. А когда через минуту к языку подключились пальцы, она застонала, не сдерживаясь. Волны приближающегося оргазма с каждым мгновением становились все сильнее. Мужские плечи и шея под пальцами окаменели.

— Господи, как я тебя… — признание само сорвалось с губ. Настя готова была кричать об этом на весь мир, но, бесправная, лишь молча, одними губами, добавила: — Люблю.

Поток ветра брызгами дождя ударил в стекло. Андрей последний раз толкнулся пальцем внутрь. И ожидание разбилось вдребезги от бурного, яркого наслаждения. Как подкошенная, Настя рухнула в крепкие мужские объятия. Тело подрагивало, сердце рвалось из груди, а глаза застилали слезы.

Первое воспоминание опустилось в копилку.

* * *

До широкой двуспальной кровати на втором этаже добрались уже ночью. В комнате было прохладно, но удобный матрас и огромное одеяло оказались сильнее холода. Глаза слипались, а расслабленные после долгого, неспешного секса тела хотели лишь отдыха. Отключиться хоть ненадолго. Дождь постепенно стал стихать. Редкие капли глухо молотили по крыше, убаюкивая, словно колыбельная: «Кап! Кап! Кап…». Так, под тихий перестук в пропитанной ароматами дерева спальне вскоре послышался мерное посапывание. Двое, тесно прижавшись друг к другу, видели сны.